27.05.2008
«Нет, нет, я не экстремалка»! (Интервью с Марицей Запашной - дрессировщицей пантер и леопардов)
Да, да, да, мой отец, Вальтер Михайлович Запашный! А ЭДГАРД и АСКОЛЬД, Запашные мои братья! Я предвижу Ваши вопросы и заранее говорю об этом!
С этого начался наш разговор с Марицей Запашной.
Дрессировщице Марице Запашной каждый день перебегают дорогу большие черные кошки. Но в цирке это не считается плохой приметой. Об опасности в цирке тоже рассуждать не принято: и так ясно, что работа с хищниками – постоянный риск. И все-таки, все-таки… Что побуждает эту маленькую хрупкую женщину каждый день входить в клетку? – Нет, нет, я не экстремалка, – говорит Марица Вальтеровна. – Хотя по статистике практически каждый десятый дрессировщик погибает на арене. Но я об этом никогда не задумываюсь. Просто очень хочется сохранить то, что сделала моя мама, Марица Михайловна Запашная. Она проработала с животными около сорока лет. И была первой, кто создал группу пантер, – у нее выходили на манеж двадцать черных кошек. Двадцать! У меня – остатки роскоши… Мама передала мне аттракцион три года назад, и мы делаем все возможное и невозможное, чтобы восстановить прежнюю группу (Марица Запашная-младшая работает сейчас со смешанной группой пантер и леопардов). К сожалению, очень тяжело достать молодняк – в России не водится пантер, а в зоопарках они почему-то давно не размножаются. Но, надеюсь, мы все-таки сможем решить эту проблему. К тому же мой сын - Дан - тоже мечтает работать с пантерами – под него будем подбирать новую группу, молодую.
– Что самое сложное в работе с пантерами?
– Это не просто кошка, а суперкошка. С молниеносной реакцией, злобная, агрессивная. И очень обидчивая. Как говорит мама, пантеры – как журавли: обидеть можно один раз, а мстить за это они будут всю жизнь. А если хочешь добиться от них какого-то результата, им нужно посвятить себя. Искренне любить их. Вообще, дрессура начинается с ухода за животными – они должны, прежде всего, к тебе привыкнуть. Только тогда можно начинать с них что-то требовать. Это адский, кропотливый труд. Я уже лет 15–20 не была в нормальном отпуске – отпуск я провожу рядом со своими животными. А еще сложность в том, что пантеры – одиночки по натуре. Да, есть номера, где с ними работают на поводочке, но их немного. И я вообще не воспринимаю это за дрессуру. Вы попробуйте объединить их в группе, чтобы они все вместе работали! Такое пока смогла только моя мама. Я рада, что мы по-прежнему работаем вместе. До сих пор у нее учусь – она мастер дрессуры от бога.
– Говорите, далеки от экстрима, но в номер с этими опаснейшими хищниками вы ввелись в рекордные сроки, всего за полгода – не всякому мужчине-дрессировщику такое по плечу!
– Да, это немыслимый риск. Но я же женщина! Женщины более живучие и выносливые. (Смеется.) Вообще, самое страшное – это чужая клетка, кем-то подготовленные животные. В идеале, их нужно самому выращивать и готовить к работе. Но так получилось, что меня ввела мама. Я благодарна своим кошкам, что они меня приняли, нам удалось найти общий язык.
– Столь жесткие сроки – вынужденная мера? Помнится, несколько лет назад существование вашего уникального аттракциона было под угрозой…
– Не хочу об этом вспоминать. Да, у нас были очень большие неприятности. Но мы с ними справились – и слава богу. Понимаете, не все так просто. Какие-то номера, ниже среднего уровня, действительно стоит расформировать. Но чтобы создать взамен что-то стоящее, надо вкладывать. Если не сохранить цирк – тогда что вообще сохранять?! Это единственный вид искусства, где все делается натурально, не «под фонограмму». И я уверена, что зарабатывать можно не только за границей: согласитесь, когда приезжает сильная программа, то и в наших цирках полные залы. Очень хочется, чтобы наш цирк оставался цирком. А это, в первую очередь, на мой взгляд, – сильные номера с животными. Но сегодня в цирке очень тяжелое финансовое положение. И как долго это продлится, никто не знает. Кстати, именно поэтому я не хотела, чтобы Дан работал в цирке. Хотя и понимала душой, что это будущее династии. И он сам сделал свой выбор остаться здесь. Сейчас у него свой номер – жонглер на мотоцикле.
– А вы сама никогда не сомневались в выборе своей профессии?
– Еще как сомневалась – в детстве поначалу вообще мечтала стать парикмахером! (Смеется.) Потом хотела танцевать в цирковом балете. Но все-таки я уже четвертое поколение артистов цирка, я выросла со зверями. Поэтому с возрастом иллюзии относительно выбора профессии прошли сами собой.
– Однако начинали вы не с дрессуры?
– Все цирковые дети, как правило, начинают с акробатики, жонглирования. Я занималась высшей школой верховой езды, репетировала гротеск, кидала мячи – прошла общую цирковую подготовку. И в дальнейшем это очень пригодилось. У нас в династии вообще нет узкой специализации – мои родственники работали и воздух, и эквилибр, и акробатику, были жокеями на лошадях. А знаменитой нашу фамилию сделал мой отец, Вальтер Михайлович Запашный. В его смешанной группе животных было 28 голов хищников разных пород – на сегодня это никто не повторил!
– Как и ваш собственный номер с кавказскими овчарками?
– Вообще распространено мнение, что они не дрессируются – якобы это злая и тупая сторожевая собака. Но я так не считаю. Она упертая, тяжелая в дрессуре, свободолюбивая и своевольная – но необыкновенно умная. Люблю эту породу до безумия. Много лет назад мама купила кавказенка, и он мне настолько понравился – как медвежонок! Попробовала сделать группу – и вот уже больше десяти лет с ними работаю. Начинаю репетировать с 6–8-месячными щенками, с самых простых команд – сидеть, лежать. А всего на подготовку уходит года полтора. Самая большая сложность, как и с пантерами, – групповая дрессура: кавказцы тоже одиночки и друг друга ненавидят. У меня бывало, что восемь псов дрались – попробуй их разнять! Но пока справляюсь. (Улыбается.)
– А вы по духу больше собачница или кошатница, Марица Вальтеровна?
– Не делаю различий. Сейчас со мной живут четыре собаки – ротвейлер, чау-чау, шпиц и пудель. Но вообще у нас дома всегда кто-то рос – пуменок, львенок, тигренок… И кошек с собаками я с улицы приносила, козы, утки водились – кого только не было! (Смеется.) Каждому зверенку в доме всегда находилось место.